От авторов	Методические указания	Модули	Готовимся к экзамену	Связатся с преподователем

Новое индустриальное общество: проблемы и перспективы

Теория постиндустриального информационного общества сформировалась и приобрела большое распространение в экономической литературе Запада, начиная с 1980-х годов. Ее основатели исходят из того, что в передовых, высокоразвитых странах мира сектор “индустрии информации” по темпам и масштабам роста начал опережать традиционные отрасли промышленности. i

Составленные прогнозы показали четко выявленную тенденцию усиления этого движения в будущем. Более того, этот процесс постепенно захватывает другие страны мира, включая развивающиеся страны. Он приобретает глобальный характер, масштабы и качества. Сегодня уже следует говорить о формировании глобальной индустрии информации и глобальных влияниях этого фактора на развитие общих и национальных трансформационных процессов.

Анализируя процессы глобальной информатизации, необходимо отметить постепенное выравнивание их развития от страны к стране, от региона к региону. Это объясняется и спецификой информационного ресурса-товара. Информация не терпит пустоты. Она проникает во все ниши и щели глобального общества эффективнее и интенсивнее, чем другие товары-ресурсы. Для нее уже практически не существуют границ и других барьеров.
Отраслевая структура экономики передовых стран мира и мировой экономики в целом фиксировала все более значительные сдвиги и сторону информационного сектора. i

Например, в США в середине 1980-х годов в информационном секторе было занято 46,6 % экономически активного населения, в сфере услуг ― 28,8 %, а в промышленности (без производства компьютерного и коммуникационного оборудования) ― 22,5 %, в сельском хозяйстве только 2,1 %. В Японии за период 1965―1986 г. произошел большой взрыв компьютеризации. Общее количество стационарных (не персональных) компьютеров возросло с 1445 единиц до 244148 единиц, или в 169 раз, а стоимость со 130 млрд. иен до 7 трлн. 636 млрд. иен, то есть в 59 раз. В 1985 г. в Японии использовалось 93000 промышленных роботов, почти в 5 раз больше, чем в США. Количество построенных на принципах информационных технологий промышленных роботов в Японии в несколько раз превышало их общее количество в других странах мира в целом.

На протяжении последней четверти XX в. индустрия информации ведущих стран реально превратилась в особую, качественно новую отрасль общей структуры экономики. Тут началось продуцирование товара нового типа ― глобального товара с новыми экономическими свойствами ― неограниченного воспроизводства и накопления многоразового использования.
B рамках теории постиндустриального, информационного общества возникла новая концепция стоимости ― информационная, согласно которой доминирующим типом стоимости продуцируемого труда в структуре общественного труда стал целостный, интегрированный вплоть до глобального уровня, интеллектуальный, информационно и научно-вооруженный труд, базирующийся на знаниях. !

В связи с этим некоторые исследователи приходят к совсем неожиданным выводам. Один из основателей теории информационного общества Д. Белл утверждает: “Если знания в своей системной форме применяются в практической переработке существующих производственных ресурсов... то можно сказать, что именно они, а не труд являются источником стоимости”. Тут есть только один аспект, с которым трудно согласиться. Он касается экономической природы и сути знания. Поскольку знание является результатом интегрированного, или обобществленного труда, и является товаром многоразового пользования, который накапливается, то его следует считать особой субстанцией прошлого, овеществленного труда. То есть, знание ― это труд, а поэтому источником как стоимости, так и сверхстоимости выступает все-таки труд, а не знание. И все это еще и потому, что любое активное применение знаний ― это тоже труд.

NB! В условиях постиндустриальной экономики производство и потребление знаний становится самым большим приоритетом национальных экономических стратегий. Там, где страны создали и последовательно реализуют стратегические программы информации и саентификации (научного насыщения) экономики, темпы экономического прогресса впечатляющие.i

Достижение таких высоких уровней научного насыщения промышленности было реализовано в этих странах через соответствующие долгосрочные инвестиционные стратегические программы.
За период 1970—1985 гг. расходы на науку в США возросли в 4,16 раза, намного опережая рост ВНП и национального дохода, в Японии расходы на науку возросли за этот период в 6,8 раза. В процентах к национальному доходу в США эти расходы возросли на 5,9 %, а в Японии на 62,8 %.
Отмечается рост негосударственных расходов на науку в США, Японии и СССР и, принимая во внимание тотальную милитаризацию советской науки в 1980-е годы, мы приходим к выводу о стратегическом отставании СССР в этой области, что стало одной из причин падения конкурентоспособности экономики СССР и экономическою коллапса. В 1984 г. по абсолютным расходам на науку СССР отстал от США в 33,6 раза, а от Японии в 10,5 раза. Речь идет об отставании, которое не может быть ликвидировано даже за 25—30 лет. За период 1984—1991 гг. это отставание СССР еще больше углубилось и достигло уже исторических масштабов. Сегодня бывшие республики СССР, в том числе и Украина, отстали от США и Японии в вопросах финансирования развития науки приблизительно на 50—60 лет. Будет необходима мобилизационная стратегия большого напряжения для ликвидации этого отставания.

При разработке национальных стратегий информатизации, интеллектуализации и научного насыщения экономики и общественного производства невозможно решать эту проблему отдельно. Это общеструктурная проблема генеральной экономической стратегии. i

Сегодня в мире объективно растет удельный вес работников с высоким уровнем образования. В США он составляет 44 %, ФРГ — 40, Великобритании — 50, Японии — 45 %. Отмечается тенденция к дальнейшему его росту. В соответствии с прогнозами, после 2000 г. практически па всех дополнительных рабочих местах в промышленно развитых странах будет необходимо высшее образование.

Во второй половине XX в. развитие мировой экономики ознаменовалось большими качественными сдвигами в соотношениях живого человеческого капитала и традиционного, классического финансового капитала. Это стало результатом формирования нового технологического способа производства в условиях научно-технической революции. Современные производственные системы продиктовали коренные изменения отношений между наемным работником и собственниками капитала.

Без высокой и растущей квалификации работника, без его творческого интеллектуального труда, без его непосредственной заинтересованности в высоких результатах функционирование современных производственных систем становится невозможным. Поэтому в промышленных корпорациях Запада (США, Великобритания, ФРГ, Франция, Япония) практикуется привлечение работников к управлению, распространяются акции, разрабатываются системы социального партнерства, формирование “корпоративной семьи”. Это не социальная демагогия и не популизм. Речь идет о полной ликвидации отчуждения не­посредственного производителя от средств и результатов производств, что было характерно для классического капитализма XIX в.
В результате происходят радикальные изменения в распределении вновь созданной стоимости в пользу непосредственного производителя, что ведет к ускоренному росту благосостояния большей части наемных работников и к последовательному росту удельного веса оплаты труда в национальном доходе. Сегодня в США удельный вес зарплаты в национальном доходе превышает 60 %, а в Японии — 75 %. Уже за период 1970—1985 гг. почасовая плата в перерабатывающей промышленности ведущих западных стран возросла в несколько раз, уменьшились национальные различия в почасовой оплате.

NB! Особенно большое значение имеют глубинные трансформации и сдвиги в отношениях собственности. Если в конце XIX ст. полным собственником капитала был индивидуальный капиталист, то сейчас речь идет о демократизации распределения собственности через малый бизнес и через акционирование средних и больших компаний. Кроме того, растет удельный вес таких институтов как страховые фонды, пенсионные фонды, банки в общих размерах собственности. Идет процесс глобальной деперсонификации частной собственности. i

Соотношение юридических и физических лиц в собственности сегодня составляет в США примерно 50х50, в странах Западной Европы —60х40, в Японии — 70х30. Общим трендом в секторе собственности в 80-90-е годы ХХ в. было дальнейшее углубление процессов в ее обобщес­твлении, или социализации. Эта тенденция опирается и поддерживается новыми факторами, связанными с новыми продуктивными силами постиндустриальной, информационной экономики. Поэтому следует ожидать дальнейшего усиления этой тенденции на изломе XX и XXI вв.

NB! Cовременные трансформации индустриальной экономики в постиндустриальную неизбежно должны внести революционные изменения не только в процессы общественною производства, но и в процессы общественного и индивидуального потребления. !

Речь идет не о возврате к концепции или стадии экономики потребления западного типа, а о принципиально новой системе производства-потребления. Западные страны уже прошли природную эволюцию общества потребления. Его общественные ценности не привлекательны для большинства стран, в том числе стран с переходной экономикой, таких как Украина, Россия и другие. Речь идет об иных новых, концепциях системы “производство—потребление”.
Уже в начале 1980-х годов стало ясно, что социалистическая экономика неспособна перейти в фазу постиндустриальной системы, К сожалению, и на нынешнем переходном этапе продолжается действие тяжелой динамичной инерции индустриальной экономики и ее систем производство-потребление. Потреблению отводится второстепенная роль.

Чрезвычайно важным является принцип, согласно которому в национальных экономических стратегиях экономической трансформации бывших социалистических стран будут учтены императивы потребления информационной, постиндустриальной экономики. В этих условиях невиданно растет роль государства при разработке новой экономической системы и новой экономической стратегии.

Императив – (от лат. повелительный) – повеление, настоятельное требование
Императивный – повелительный, в юриспруденции – не допускающий выбора

Переход к постиндустриальной, информационной экономике диктует необходимость нового типа экономического роста и расширения воспроизводства. !

B отличие от индустриальной экономической системы, для которой был характерен преимущественно экстенсивный тип экономического роста, который не дает повышения эффективности труда и производства, постиндустриальная, информационная экономика требует преимущественно интенсивного типа. Причем интенсификация экономики идет уже не на материально-физическом уровне, а на уровне интеллектуальном, научно-техническом, информационном, системно-организационном. При этом достигается значительное повышение эффективности производства.
Постиндустриальная трансформация экономики, ее интенсификация имеют большие глобальные как положительные, так и отрицательные последствия продолжительного характера. Они неизбежно приведут к новым качественным изменениям во взаимоотношениях общества и природы. Еще более острой становится проблема выживания человечества. Растет роль государства в развитии особой сферы деятельности общества — природоохраны, которая нуждается в огромных материальных затратах.

На национальном уровне экономические стратегии должны быть заменены эколого-экономическими стратегическими программами выживания и развития. В связи с тем, что в условиях научно-технической революции проблемы защиты окружающей среды, экологические проблемы превратились в глобальные, для выживания человечества стало необходимым формирование единой, глобальной эколого-экономической системы воспроизводства.!

Включение в эту систему посткоммунистических стран будет особенно сложным, поскольку еще не решена проблема трансформации их экономических, социальных и политических систем и чрезвычайно сложными будут проблемы гармонизации и синхронизации их развития с развитием передовых стран Запада. Всем посткоммунистическим странам необходимо будет отказаться от натурально-физического фетишизма в их экономических стратегиях и реальной экономической политике. В постсоветской экономической теории законсервировалась концепция, согласно которой важнейшим фактором роста производительности труда является фондовооруженность производства. Это означает, что изменение овеществленных факторов производства является первичным, приоритетным относительно живого труда. И наоборот, современные экономисты Запада, как ни парадоксально, давно отошли от концепций фетишизации физического капитала и отдают предпочтение человеческому капиталу, или человеческому фактору. Они считают, что только живой труд обусловливает изменение овеществленных факторов. Отсюда следуют и практические рекомендации относительно того, что в структуре национального дохода должна возрастать та его часть, которая используется наличное потребление населения.
Рост фонда личного потребления населения должен сопровождаться ростом уровней потребления на душу населения, повышением качества и улучшением структуры потребления. Максимизация фонда потребления должна быть по времени согласована с оптимизацией производства и накопления.

Анализируя существующие концепции постиндустриальной цивилизации, следует исходить из того, что впервые в истории экономика на этой исторической фазе развития станет глобальной социальной экономикой.
Новой технологической базой и основной технологической структурой общества становится полная комплексная системная автоматизация производства, управления, обслуживания, распределения, транспортировки, базирующаяся на электронике и информатике.!

Суть и особенность этой полной технологической базы заключаются не только в максимально высоком уровне автоматизации, но и в том, что, во-первых, ее технологические структуры уже будут способны к развитию самовоспроизводящих структур на принципах расширенного воспроизводства, а, во-вторых, что это будет по сути глобально интегрированная технологическая база, связанная внутри средствами глобальной технотронной информатизации. Исходя из этого, постиндустриальную глобальную экономику следует определять как глобальную технотронно-информационную экономику.

С развитием новой технологической базы постепенно сформируется новый тип субъекта труда, предмета труда и орудия труда. Человек тут перестанет быть непосредственным физически-энергетическим элементом и агентом производства.

Он станет носителем, как правило, интеллектуальных и творческих функций создания, наладки и контроля функционирования комплексно-автоматизированных производственных систем. Экономическая суть этой трансформации состоит в том, что главным богатством общества станет глобальный и национальный интеллектуальный ресурс, а основной формой собственности станет интеллектуальная собственность человека — работника, семьи, трудового коллектива, региона, страны, глобальная интеллектуальная собственность. Формирование индивидуальной, коллективной и глобальной интеллектуальной собственности постепенно нивелирует феномен отчужденности человека от средств производства и собственности, характерный для индустриальной цивилизации и индустриальной системы экономики. Интеллектуальный потенциал, интеллектуальную собственность человека у него отнять станет невозможно, как нельзя отнять мечты, мысли, чувства.

Постиндустриальная, технотронно-информационная экономическая система предусматривает революционные изменения в экономической, воспроизводящей, территориальной и институциональной структуре общественного производства. Должен резко уменьшиться удельный вес промышленности и сельского хозяйства по показателям удельного веса работающих. Резко возрастет удельный вес работающих — в сфере обслуживания занято 70 % работающего населения. Наибольшие масштабы и удельный вес по численности занятых будут приобретать информационный сектор, индустрия информатизации и сектор научного обслуживания производства.

В отличие от индустриальной системы экономики, где определяющими факторами эффективности производства были масштабы и концентрация производства, разделение труда и специализация производства, рост массовости и серийности производства, интенсификация живого труда, его дегуманизация, то для постиндустриальной экономической цивилизации будет характерным главная ориентация производства на удовлетворение индивидуальных нужд потребителя на основе дестандартизации, индивидуальных заказов. i

В результате изменятся состав и структура производственных и организационных систем — предприятий, компаний, фирм. Огромные предприятия — гиганты, комбинаты и комплексы будут постепенно заменены высокотехнологическими средними и малыми производственно-экономическими структурами лабораторно-промышленного типа. Уже и сегодня эта линия выразительно намечается в промышленной политике передовых стран. Например, строятся миниметаллургические заводы, минизаводы но монтажу компьютеров и т. п.

Изменения в структуре и системе общественного производства приведут к глубокой интеграции сфер материального и интеллектуального производства на всех уровнях от индивидуального до глобального. Глобальное увязывание человеческой деятельности станет законом развития. Органическое сочетание всех элементов постиндустриальной технотронно-информационной экономики на всех уровнях даст возможность реализовать невиданный ранее эффект глобальной технологической и экономической синергии и повысить уровень эффективности производства, распределения и потребления до высот, которые сегодня еще трудно представить.

К этому следует добавить радикальные изменения в потребностях человека.

Постиндустриальная экономика будет работать не только на удовлетворение первичных физиологических потребностей человека, которые стабилизируются на определенном уровне потребления, а главным образом на удовлетворение интеллектуально-духовных потребностей, которые будут отражать новое качество жизни.

Исследуя процессы трансформации индустриальной экономической системы в постиндустриальную, интересно получить ответ на вопрос об исторических этапах этой новой стадии человеческой цивилизации. Очевидно, следует исходить из того, что мир в целом находится на начальном этапе зарождения постиндустриальной глобальной экономики.i

Индустриальная эпоха, сменив аграрную, стала для человечества гигантским шагом вперед: впервые возник значимый сектор общественного производства, в котором сложились относительно независимые от сил природы соотношения между затратами труда и его результатами. Вовлечение в процесс массового материального производства все нарастающего объема сырьевых ресурсов, энергии и рабочей силы приводило к пропорциональному росту общественного богатства. Сегодня набирает силу иной процесс: использование знаний умножает результаты гораздо более эффективно, чем применение любого другого производственного фактора, но при этом сами знания находятся вне непосредственного контроля со стороны общества в целом. Переход от аграрного общества к индустриальному означает смену ограничителей прогресса цивилизации: природный фактор, определявший на ранних этапах истории степень свободы индивида, уступает место фактору социальному, играющему роль основного в индустриальный период; при этом оба они воплощают в себе действие силы, не зависимой от человека и его стремлений. Переход от индустриального общества к постиндустриальному снижает воздействие на человека обстоятельств, обусловливаемых социальной средой; в то же время особое значение приобретают внутренние силы самой личности, которые в известном смысле можно рассматривать как новое проявление сил природы, и в этом аспекте постиндустриальная социальная система радикально отличается и от аграрного, и от индустриального обществ. Залогом ее прогресса становится развитие самого человека, а это никогда не принималось во внимание классической экономической теорией, сформировавшейся как наука о закономерностях производства материальных и нематериальных благ, но не личности. Поэтому с традиционной точки зрения экономика постиндустриального общества представляется экономикой парадоксов.

В начале 1980-х годов В. Леонтьев (США) вполне обоснованно заявил, что новая волна технологических изменений, связанная с технотронной информатизацией, своего пика достигнет примерно в первой четверти XXI в. Но существует еще один аспект этой проблемы — действие закона ускорения цивилизационного развития. Если реализация принципов индустриальной системы заняла два столетия (XVIII—XX), то сроки постиндустриализации измеряются уже десятилетиями.
Кроме того, существует очень большая неравномерность этого процесса. Ныне отдельные передовые страны уже реально вступили в фазу постиндустриального развития. Другие страны находятся на стадии формирования элементов постиндустриального общества. Третьим странам необходим значительный исторический период для преодоления фазы индустриального развития. Из необратимости глобального постиндустриального направления развития следует исходить и при разработке национальных стратегий стран с переходной экономикой, в том числе Украины. Во-первых, они еще не имеют четко определенных и обоснованных национальных и международных стратегий развития. Во-вторых, уже сложившиеся элементы стратегий не достаточно ориентированы на глобальные постиндустриальные трансформации, они имеют характер концепций индустриального развития.

NB! Очевидно, история не дает какого-то дополнительного времени на то, чтобы одни страны догоняли другие. Исторический вызов и императив состоит в том, чтобы национальные стратегии гармонизировали и синхронизировали свое развитие с глобальными процессами, селективно ориентируясь на передовые страны мира. Потенциальные возможности для этого имеются и в Украине. Главное — не потерять время в реализации имеющегося научно-технологического потенциала, интеллектуального ресурса.
В более широком контексте предпосылками неконфронтационной постиндустриальной трансформации являются продолжительный мир, глобальная международная безопасность, максимально полное и справедливое использование достижений современного научно-технологического прогресса.

C! Постиндустриальное общество развивается на фундаменте всемерного использования потенциала, заключенного в прогрессе теоретического знания - этот важнейший тезис Д. Белла, основателя концепции постиндустриализма, сегодня фактически не подвергается сомнению. Новая экономика уверенно становится в настоящее время не столько "information economy", то есть экономикой, основанной на информации, сколько "knowledge economy", то есть экономикой, основанной на знаниях. Важнейшим ресурсом современного общества служит не информация как относительно объективная сущность, а знания, то есть информация, усвоенная человеком и не существующая вне его сознания. Именно этот "субъективный" характер современной экономики и определяет некоторые новые тенденции, которые еще недавно могли бы показаться фантастическими.
Если информация, как и любой другой производственный ресурс, может выступать и выступает в качестве объекта собственности (property), и в этом отношении информационная экономика имеет сходство с индустриальной, то знания, в отличие от любого другого производственного ресурса, могут быть и являются лишь объектом владения (possession), и образуют базу для качественно новой хозяйственной системы.

Парадоксы постиндустриального уклада хозяйствования
Первая парадоксальная ситуация отражает утрату возможности применять стоимостные показатели для оценки экономики знаний. В условиях индустриального хозяйства, когда стоимость благ отражала издержки, необходимые для их воспроизводства, существовала пропорциональность между затратами и результатами производственной деятельности.

Сегодня информационные блага скорее копируются, чем воспроизводятся, поскольку большинство из них произведено в результате уникальной деятельности, а не постоянно повторяющихся малоквалифицированных усилий. Поэтому снижение цен на продукцию высокотехнологичного сектора происходит намного быстрее, чем в традиционных отраслях промышленности.

Второй парадокс обнаруживается при сравнении темпов роста производительности труда и динамики технологических достижении.

Еще в 80-е гг. было замечено, что производительность в высокотехнологичных отраслях не только существенно ниже, чем в традиционных, но и имеет тенденцию к дальнейшему снижению. В начале 90-х величина добавленной стоимости в расчете на одного работника в электронной промышленности США была в пять раз ниже, чем в нефтепереработке, и в восемь раз ниже, чем в табачном производстве.

Третий, наиболее показательный парадокс заключен в том, что современная постиндустриальная экономика может демонстрировать хозяйственное развитие при постоянном снижении инвестиций.

Последние традиционно считались определенной частью национального продукта, отвлекаемой от потребления и направляемой на расширение производства; сегодня оказывается, что важнейший элемент экономического роста - это накопление человеческого капитала, которое может быть по своей сути более "инвестиционным", чем наращивание материальных факторов производственного потенциала. В подобной ситуации отвлечение средств от инвестиций в материальные факторы производства и направление их на потребление, то есть, в конечном счете, на развитие личности, не является препятствием для устойчивого и поступательного хозяйственного развития

C! B постиндустриальном обществе экономический рост и инвестиционная активность становятся независимыми и взаимно нейтральными. В этом кроется как отличие постиндустриальной экономической системы от индустриальной, так и объяснение того, почему "догоняющее" развитие является в современных условиях бесперспективным.

На первую страницу	Дополнительная литература	Учебный план	Вернуться вверх

Электронный курс "Международные стратегии экономического развития" разработан аспирантом, ассистентом кафедры "Международная экономика" Пивоносовым М.Ю.

по вопросам и предложениям обращаться: pivonosovm@inbox.ru

©ДонНУ, 2008г.